ЛЮДИ БЕЛОЙ КАЛИТВЫ

Владимир Лях   Учитель жив в своих учениках
Василий Павлович Кугатов

     Я увидел его издалека и сразу узнал эту неспешную походку, подтянутую фигуру мудреца, как будто гуляющего в саду. Примерно так, наверное, выглядел древнегреческий философ Сократ, когда, любуясь цветущими деревьями, он в диалоге передавал питомцам свои знания и умение мыслить. Из Сократа вышла вся античная философия: из  разума – академики и перипатетики, из  чувств – киники и киренаики, из  иронии - скептики, и даже из  мужественной смерти – стоики.
     Ученики Сократа  были его друзьями, каждый при этом оставался личностью со своей индивидуальностью, характером, а он сам – лишь умным наставником, выделяющимся среди равных блестящим умом, остро развитым чувством справедливости и личного достоинства, а не проповедями, которые были бы им чужды.
     Ученики Сократа любили его за добродетель и философию, и наставник не собирался превращаться в повелителя школы, тем более выстраивать характеры своих учеников по своему образу и подобию. Кто не помнит знаменитое сократовское «Я знаю только то, что я ничего не знаю»?! Он никогда ничего не записывал, чтобы не ослаблять память, а потому не оставил никаких трудов. И всё-таки Сократ принадлежит истории человечества, ибо среди учеников философа были Платон, Ксенофонт, Аристипп, Антисфен, ставший потом учителем Диогена, и многие другие. Учитель жив в своих учениках...
    Я не случайно вспомнил Сократа, собираясь рассказать совсем о другом человеке, своём современнике, которого уважаю и у которого в молодые годы многому научился.
     С Василием Павловичем Кугатовым мы знакомы очень давно. Когда я приехал после институтского распределения в Белокалитвинский район, он уже был известным и авторитетным учителем. Его педагогическую судьбу не назовёшь типичной, хотя, наверное, она и не уникальна для того времени: смолоду Василий Павлович был трактористом. Я знаю ещё одного тракториста из этого же поколения, который стал замечательным, талантливым учителем: это Алексей Александрович Коваленко – учитель математики школы № 8 в посёлке Шолоховский, у которого учились несколько моих знакомых.
     Василий Павлович стал учителем истории. Он сам затрудняется ответить на вопрос, был ли этот выбор случайностью. Я думаю, что нет. Он всегда много читал. Даже в тракторе у Кугатова всегда была с собой книга. Жена молодого, весёлого и компанейского тракториста была учительницей начальных классов, и жили они тогда в хуторе Демишеве. Василий никогда не был формалистом и имел прямой и понятный взгляд на происходящее. Поэтому его удивляло многое в школьных делах супруги, на что она неизменно отвечала: «Ну, так возьми и попробуй!» Постепенно в этой фразе он почувствовал вызов.
     А тут подвернулся случай: на производстве случилась довольно серьёзная травма, и больничный листок выписали сразу на целый месяц. Тогда-то, пользуясь случаем, и поехал Василий в институт, успокаивая себя, что это «только попробовать», доказать себе и другим, что чего-то стоит. Дескать, не получится – и ладно. Было ему в это время уже за тридцать.
    В институте заканчивался приём заявлений и на математическом отделении был недобор, а на историческом – серьёзный конкурс. Кугатова стали убеждать подать документы на математический факультет: туда, мол, поступит с гарантией. Но он, хоть и имел способности к точным наукам, был твёрд: пан или пропал. И поступил. Шёл 1961 год.
    А потом они с Любовью Ивановной переехали в Литвиновку, ещё недавно бывшую районным центром Литвиновского района, упразднённого в 1959 году. Василий Павлович и на новом месте не собирался работать в школе. Побыл недолго заведующим Домом пионеров, но его настойчиво убеждали и всё-таки убедили идти в школу. И вот – он учитель.
     Работал с увлечением, постепенно входя во вкус этой непростой и ответственной профессии. Учился, много читал, посещал уроки коллег, но не копировал, а, переплавляя увиденное, формировал свой стиль преподавания. И даже в это время говорил себе, что если вдруг что-то не получится, то снова уйдёт на трактор. Однако получалось.
     К нему стали приезжать за опытом. Однажды очередной визитёр попросил разрешения пожить в школе неделю, чтобы основательно поучиться у Кугатова. Михаил Фёдорович Кравцов, бывший тогда директором, разрешил поставить в пионерской комнате раскладушку. Гость не пропустил ни одного урока истории Василия Павловича. Ему предлагали сходить и к другим историкам, в том числе и к самому Кравцову, но он ответил с беспощадной прямотой: «На их уроках я был, но мне интересна методика Кугатова, именно так я бы хотел работать». Потом, прощаясь, благодарный «ученик» написал отзыв, где подчеркнул мысль, что его наставник – нестандартный, ищущий учитель. Этот эпитет вызвал некоторую ревность у более опытных коллег, но Василий Павлович не стал придавать их колкостям какое-либо значение.
     Он всегда имел своё мнение и не скрывал его. Как-то заявил директору, что не видит смысла в трёхчасовых, а то и более продолжительных педсоветах. Поспорили. В другой раз районный отдел образования включил Кугатова в комиссию по проверке одной из школ. Задача была сформулирована неофициально, но вполне конкретно: тамошнему директору – заслуженному человеку, фронтовику, тоже историку, но не имевшему законченного высшего образования, пора уходить. Василий Павлович честно представил о посещённых уроках положительный отзыв. Единственный из шести членов комиссии.
     Зная принципиальность  Кугатова, его стали приглашать то в одну, то в другую школу, когда нужно было поддержать учителя истории, помочь ему. Приезжал Василий Павлович в этом амплуа и в нашу Нижнепоповскую школу. А пригласил я его после того, как сам побывал на уроках Кугатова. Просто так, для себя.
    Вот тут, пожалуй, пора объяснить, почему я начал очерк с упоминания о Сократе. Педагогическая система древнегреческого философа, да и сам его образ, очень близки к моему восприятию личности Василия Павловича Кугатова. Отсутствие всяческого апломба, добрый юмор, умение слушать и слышать, прекрасная память, однозначность и бескомпромиссность нравственной позиции. Сократ ведь мог заплатить штраф за привидевшееся обвинителям «богохульство», но посчитал, что это будет равносильно признанию вины. И поэтому он предпочёл чашу с ядом. Приняв смерть, мудрец остался в вечности. А кто сегодня знает имена его обвинителей?!
     Когда-то мы были с В.П. Кугатовым на каком-то областном мероприятии, жили в многолюдной комнате общежития. Он был неистощим на шутки и рассказы, а еще проявил себя в высшей степени умелым организатором. Был у нас и ужин со всем, что к нему полагается, и проветривание, и чистота в помещении. Надо заметить, при полном отсутствии диктата.
    Кугатову не раз предлагали возглавить ту или иную школу, но он каждый раз отказывался, предпочитая оставаться учителем Истории.  Впрочем, историей и чтением его увлечения не ограничивались. Занимался школьным музеем, домашним хозяйством, садом, виноградником. А ещё – радиолюбительством, в 1960-70-е годы это было массовое увлечение. На уроках истории Василий Павлович применял оригинальный электрический стенд на герметизированных контактах, изготовленный своими руками. Я, между прочим, не без гордости узнал, что и сейчас он хранит вырезку из местной газеты с моей статьёй о цифровом телевещании в Белой Калитве.
     Вообще, случайно встречаясь в городе, где уже давно живут Кугатовы, мы часто говорили об интересных публикациях в газете, когда она еще не стала сугубо информационным листком. Мой собеседник всегда помнил статьи и материалы на полемические темы – и мои, и других авторов. Помнится, что он начинал работать над историей Литвиновской школы, но, по-видимому, эта работа так и не была закончена.
     Кто-то может упрекнуть меня за недостаточное количество дат, фамилий и прочих подробностей в этом материале. Это, наверное, справедливо, но я и не собирался писать стандартно-хвалебную биографическую статью .
     Не так давно мне довелось общаться с ветераном-строителем Владимиром Михайловичем Бачуриным, который в 93 года написал книгу воспоминаний. В ней он с сожалением говорит, в частности, о неиспользуемых в наше время резервах. И среди них называет пренебрежение к опыту старших поколений.
     Вывод Бачурина в полной мере можно отнести и к образованию. В нашей американизированной образовательной системе уже не формируются Ушинские, Сухомлинские и Макаренко. Наверное, сейчас не мог бы появиться кинофильм «Доживём до понедельника», когда-то потрясший педагогическое сообщество, да и не только его.
     «Единственное, что может направить нас к благородным мыслям и поступкам, – это пример великих и нравственно чистых личностей», – утверждал Альберт Эйнштейн.
Ему вторит классик русской литературы Антон Павлович Чехов: «Воспитанные люди уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы». А вот мнение основоположника русской педагогической науки К.Д. Ушинского: «Только личность может влиять на воспитание, развитие другой личности».
    Быть личностью непросто, а в образовании особенно. В наше время уже не изучается и не обобщается индивидуальный педагогический опыт, да и «многолетний добросовестный труд» уже не есть «дело чести, доблести и геройства». Не в этом ли одна из причин падения престижности учительской профессии, призванной теперь «оказывать услуги».
     В ранг достоинств педагога ныне возведены яркие выступления на всевозможных конкурсах и состязаниях. Не беру на себя миссию осуждать или, наоборот, восхвалять это положение. Что делать, у каждого времени свои герои. Но, каюсь, я не могу представить, чтобы воин, философ и педагог Сократ тратил бы время на какие-либо конкурсы, чтобы самоутвердиться. Учитель жив в своих учениках. Именно этой истине, по большому счёту, и посвящен этот очерк.
     Мы  стояли около шиномонтажной мастерской, пока разбитной мастер, в одетой наоборот бейсболке, чинил колесо моей машины. Наконец, работа была закончена, я отогнал машину в сторонку, и мы с Василием Павловичем ещё немного поговорили. Вспомнили коллег, с которыми работали, события того времени, когда мы были значительно моложе. Уезжая, я видел в заднее стекло, как мой собеседник, слегка опираясь на палочку, продолжил своё неспешное шествие. Где-то здесь неподалеку он живёт.

 

                   Страница "Люди Белой Калитвы"         Страница "Творчество"        История образования